| ПРОЛОГ | ГЛАВА 1 | СЧАСТЬЕ | ГЛАВА 2 | НЕНАВИСТЬ | ГЛАВА 3 | РАДОСТЬ | ГЛАВА 4 | СТРАХ | ГЛАВА 5 | НАСЛАЖДЕНИЕ | ГЛАВА 6 | ВИНА | ГЛАВА 7 | ЛЮБОВЬ | ЭПИЛОГ |
БОРИС МОИСЕЕВ | КНИГА ПТИЧКА ЖИВОЙ ЗВУК | ЧИТАТЬ ONLINE
ПТИЧКА ЖИВОЙ ЗВУК // ГЛАВА 3
Разговор получился непростой. Писатель в очередной раз укорил себя за то, что слишком близко к сердцу принимает чужие проблемы… пусть даже за деньги. Негатив навалился на душу всей своей тяжестью. Услышанное срочно требовалось как-то переварить. Мозг нуждался в перезагрузке. Труженик пера поднялся к себе в номер, упал на кровать и тут же уснул. Видимо, сказалась бессонная ночь, проведенная в Ливадии в обществе хороших людей и неплохого коньяка.
Сон его был глубок и сладок. Точно по расписанию, за двадцать минут до обеда в голове все встало на свои места. По писательскому телу средней мускулистости прошелся лет- кий ветерок, игриво пощекотал торчащую из- под простыни пятку, шевельнул волосы. В номере запахло морем и, где-то даже, счастьем. Писатель улыбнулся, неохотно открывая глаза. В щель между плотными шторами виднелось безоблачно синее небо, а На потолке резвились солнечные зайчики. Он немного понаблюдал за суматошными пятнами, потом сладко потянулся. До девятого этажа местные комары не долетали, а шум моря действовал успокаивающе, поэтому Писатель выспался до полной истомы. Отдохнувший организм был готов к новым свершения!#. Еще один порыв свежего бриза залетел в открытое окно. Писателю вдруг стало легко и радостно. Он вскочил с кровати и бодро пошлепал в душ, напевая на ходу:
— Там в степи-и глухой за-амерзал ямщи-ик…
Пел Писатель хорошо. В смысле — громко.
Жаль только, со слухом у него были некоторые проблемы.
— А еще скажи-и слова прощал ьные-е-е.
Получилось здорово. Душераздирающе^
— Пробирает,— оценил свое вокальное творчество Писатель, залезая под душ.
В ресторан он спускался, излучая позитивную энергию во все стороны. От ночных злоупотреблений в организме не осталось и следа. Подкинутая издателем халтура оказалась непыльной. Борис Моисеев, как выяснилось, был совсем нестрашен. Скорее, даже очень интересен. А в кармане приятно ощущалась тяжесть нерастраченного аванса. Поэтому душа Писателя была наполнена радостью и любовью к людям.
По холлу гостиницы неторопливо перемещался отдыхающий контингент. Поодиночке, парами и семьями. У выхода на террасу, где под открытым небом были расставлены столики» Писатель столкнулся с веселой компанией. Судя по отсутствию украинского акцента и отчетливому алкогольному выхлопу, это были соотечественники. Украина, конечно, считалась другим государством, но ностальгии Писатель пока не испытывал, потому спокойно прошел мимо. И тут кто-то громко сказал ему в спину:
— О! Гляньте — Борин дружок! Педик!
От неожиданности Писатель чуть не споткнулся. Он обернулся и сразу поймал торжествующий взгляд обидчика. Короткостриженый мускулистый молодой человек, без сомнения, мнил себя мачо. Он старательно нарывался на скандал и лез из кожи вон, пытаясь произвести впечатление на окружающих. Заметив, что на него обратили внимание, он радостно продолжил мысль:
Я бы этих гомиков селил отдельно от нормальных людей! Возле туалета… мужского!
Приятели «мачо» с готовностью хохотнули, усердно подтверждая собственную гетеросексуальность. Девушки тоже послушно захихикали. Писатель догадался, что его появление в обществе Бориса Моисеева не прошло незамеченным. Вступать в прения с пьяными уродами не хотелось. Но и удержаться было невозможно. Писатель изобразил ответную ядовитую улыбку и изрек в сторону накачанного, не то «мачо» не то чмо:
— Переселяйся! Остальные подтянутся! — Затем он развернулся и вошел в кафе.
Гогот сзади: немного утих: на осознание брошенной фразы ушло некоторое время. Потом кто-то запоздало снова крикнул, видимо, что-то обидное, но Писатель уже сидел за столиком и новых оскорблений не слышал.
Последнее слово осталось за ним, но радость переполнявшая душу до встречи с хамом, скрылась в неизвестном направлении. Прекрасное настроение оказалось безвозвратно испорчено. В голову полезли неприятные мысли. Вдруг почему-то подумалось, что быть Борисом Моисеевым не слишком-то и приятно. Потому что желающих потренировать на безответной мишени свое тупоумие в нашем гуманном обществе наверняка предостаточно. А жить в окружении постоянной неприязни — удовольствие ниже среднего…
Писатель сделал заказ, пребывая в глубокой задумчивости. Последние капли радости улетучились без следа. Его угрюмый взгляд прошелся по посетителям, потом переместился вниз. Под террасой ресторана располагался бассейн Вокруг него царило оживление. Множество достойных внимательного рассмотрения тел в бикини лежало в шезлонгах или плавало от бортика к бортику. Аниматоры заводили народ, предлагая активные развлечения. Солнечный день сиял весельем. Но Писатель уже выпал из общего настроя, все больше мрачнея. Компания во главе с хамоватым молодым человеком переместилась к воде и там энергично продолжала поганить существование окружающим. То и дело кто-нибудь из моральных уродов с разбегу прыгал в бассейн, обдавая загорающих брызгами. Что вызывало омерзительно громкий смех у всего поддатого коллектива.
К столику подошел официант с подносом и профессионально быстро расставил приборы. Писатель отвел взгляд от веселящихся придурков и уткнулся в тарелку с борщом. Обед был освоен без творческого удовлетворения. Ситуацию не спасли даже две чашки крепкого кофе, Я взятые на десерт. Жизнь тускло переливала серыми красками. Причина пессимизма продолжала шумно резвиться внизу, под террасой. Писатель поставил пустую чашку на стол и вступил в интеллектуальный поединок с самим собой. Разум подсказывал, что обращать внимание на глупые оскорбления не стоит. Тем более не стоит конфликтовать с накачанным пьяным быдлом. Реагировать на их выпады было бы недостойно интеллигентного человека. Писатель не собирался становиться Дон-Кихотом. Тем более что он очень трогательно относился к своему здоровью. Он однозначно заявил себе, что нужно просто отойти в сторону, подставить другую щеку, не трогать дерьмо… Но…
Писатель жестом подозвал официанта. Тот подошел и положил на столик счет. Выяснилось, что обед обошелся всего в тридцать гривен. Писатель положил деньги на стол и поманил официанта пальцем. В услужливо подставленное ухо было произнесено несколько слов, а рядом с украинскими гривнами появилась американская стодолларовая купюра. Все тот же палец указующе ткнул куда-то вниз, под террасу, в сторону бассейна. Официант понимающе кивнул. После чего Писатель неторопливо подошел к стойке и заказал коктейль…
Гостиница «Ялта» плыла в солнечном мареве, как корабль. И не просто корабль, а шикарный круизный лайнер. На его борту текла размеренная жизнь, и центром этой жизни служил бассейн. Вокруг него собирались люди, звучала музыка, возникали новые знакомства, а порой даже вспыхивали искрометные курортные романы. Ну а те, кто желал просто наблюдать за развитием событий, располагались чуть поодаль в удобных шезлонгах, под огромными разноцветными зонтиками.
Около трех часов дня Писатель с бокалом коктейля занял место в этом зрительном зале. Он не спешил, точно зная, когда начнется интересующее его действо,’поскольку был не только зрителем, но и режиссером предстоящего спектакля. Писатель выбрал свободный шезлонг. Между ним и резвящейся компанией удачно расположилась милая семейная пара с детьми. Устроившись в пластиковом кресле, Писатель взглянул на часы. Ровно в пятнадцать ноль-ноль из холла гостиницы вышел официант в белоснежной рубашке и, аккуратно обходя многочисленных отдыхающих, вышел на открытое пространство. В руках он держал роскошный букет пурпурных роз.
Шум и гам вокруг немного стихли. Как ни крути, а публичное проявление чужих чувств всегда вызывает любопытство. Особенно напряглась женская часть общества, лихорадочно при меряя на себя роль объекта чьей-то бурной страсти. Официант немного отставил руку в сторону и двинулся к самой шумной компании. Молодые люди завороженно наблюдали за его шествием. Девушки оживленно зашушукались, слегка зардевшись. Тот самый «мачо», испортивший настроение Писателю, выступил вперед. Он не мог допустить, чтобы кто-то отобрал у него внимание аудитории, поэтому спросил в полный голос — Ну, и кому веник?!
Официант сделал хорошую паузу, затем протянул ему букет и произнес, деликатно понизив голос:
— Это вам! В знак благодарности за прошедшую ночь. От Эдуарда!
В наступившей тишине было слышно каждое слово. Смысл сказанного не успел добраться до затуманенного мозга молодого человека. Но его рука уже сама собой взялась за букет. Официант сразу же развернулся и неспешно двинулся в обратном направлении. Над бассейном пронесся дружный вздох, в котором ощутимо смешалось изумление с отвращением. И только тут до нового владельца шикарных роз начало доходить, что произошло. Он вдруг завопил в удаляющуюся спину официанта:
— Ты-ы!!! Какой Эдуард?!!
Сказали, вы поймете… спокойно бросил тот и ушел.
На минуту в радиусе ста метров вновь воцарилась тишина. Потом «мачо», совершенно неожиданно оказавшийся замаскированным педерастом, пришел в себя и возмущенно заорал: — Не знаю я никакого Эдуарда! — Он поспешно бросил букет в урну и натянуто улыбнулся, поворачиваясь к Своей компании.
Многочисленные зрители вернулись к своим занятиям. Из-за гула возобновившихся разговоров дальнейших оправданий своей жертвы Писатель не слышал. Но прекрасно видел, как начала разваливаться компания. Молодые люди согласно кивали в ответ на оживленную речь «мачо». Девушки продолжали хихикать… Вот только все старательно отводили глаза. Потом кто-то пожелал срочно искупаться, Ио вылез на другой стороне бассейна. Кому-то неотложно понадобилось в туалет… Последними упорхнули подружки.
На лице Писателя появилась торжествующая улыбка. Он допил коктейль, внезапно оказавшийся невероятно вкусным. Потом с хрустом потянулся. Утраченная было радость торопливо заполняла все поры тонкой творческой, души. Жизнь с каждой минутой становилась все веселей и приятней. Утреннее приподнятое настроение вернулось, и даже улучшилось. Он прислушался к недвусмысленному гулу толпы вокруг бывшею «мачо». Тот что-то бубнил в свое оправдание, но его никто не слушал. На душе у Писателя стало тепло. Южное солнце дарило ему яркий жизнерадостный свет. Умопомрачительно пахли брошенные в урну розы. Люди были добры и красивы.
Писатель на секунду прислушался к своим ощущениям и твердо решил — человек… создан… для РАДОСТИ! !! Ничего важнее, на данный момент, для него не существовало. Только об этом стоило сейчас говорить и писать. Он ткнул пальцем в направлении жалко поникшего «мачо» и многозначительно произнес:
Итак — радость!
Из лифта вышел Борис Моисеев и приветливо помахал всем рукой. Он улыбался окружающим и выглядел так, будто твердо знал ответы на все вопросы.
Интересно! — энергично потер ладони Писатель и двинулся ему навстречу, включив диктофон…
| ПРОЛОГ | ГЛАВА 1 | СЧАСТЬЕ | ГЛАВА 2 | НЕНАВИСТЬ | ГЛАВА 3 | РАДОСТЬ | ГЛАВА 4 | СТРАХ | ГЛАВА 5 | НАСЛАЖДЕНИЕ | ГЛАВА 6 | ВИНА | ГЛАВА 7 | ЛЮБОВЬ | ЭПИЛОГ |
БОРИС МОИСЕЕВ | КНИГА ПТИЧКА ЖИВОЙ ЗВУК | ЧИТАТЬ ONLINE
БОРИС МОИСЕЕВ официальный сайт 